Михаил Молотов. Львов: борьба за 9 Мая (рассказ и анализ коммуниста-участника).

Краткое описание:
Михаил Молотов. Львов: борьба за 9 Мая (рассказ и анализ коммуниста-участника).

2011-05-17 15:17:25

Львов: борьба за 9 Мая

рассказ и анализ коммуниста-участника

Львовские события стали на некоторое время стержнем политических игр на Украине. Буржуазные средства массовой дезинформации подпитывают запущенную в обществе реакцию, разыгрывается очередная политическая карта. Буржуазные аналитики возьмутся рассуждать о том, нужна ли ещё "Свобода" Партии Регионов, будут связывать события во Львове с предстоящим чемпионатом Европы, для самых отсталых слоёв нашего общества предоставляя вовсе смешные толки о национальных характерах и национальном духе. Предоставим им эту работу, а нас интересуют другие вопросы.

Началом событий во Львове 9 Мая была инициатива крымской партии "Русское Единство" о проведении Марша Победы во Львове 9 Мая 2011 года. Против Марша Победы во Львове стихийно вырастали два возражения. Первое возражение говорило, что марш этот организуют русские националисты, что он будет актом рекламы пророссийских политических сил. Верно, что акцию инициировали и в конечном счёте организовали именно русские националисты, хотя бы и умеренные. Но национализм потому и является идеологическим оружием буржуазии, что всякое политическое явление искажает в пользу правящего класса, затушёвывая классовые противоречия, заслоняя действительные проблемы иделистическими мифами и неверными, но наиболее простыми с точки зрения активности масс, решениями. Задача коммунистов состояла в том, чтобы не допустить идейного подчинения масс в осмыслении истории Великой Отечественной войны националистам.

КПУ отказалась от участия в Марше. Организация марксистов тоже. По мнению этих товарищей коммунисты не должны были громко заявить, что 9 Мая - это классовый праздник, что это день победы социализма над фашизмом, что советские воины погибали за социализм и интернационализм, что воевали они за конкретную, советскую Родину, защищаясь от нацистского и капиталистического рабства, боролся насмерть тот же самый народ, который не желал отдавать жизнь за царские политические выигрыши и капиталы русских буржуев в Первую мировую, бросая тогда оружие и сбегая с фронта. Русским националистам нужно было подчинить и использовать 9 Мая. В этом им помог и послушный Симоненко, и руководство ОМ, которое могло бы даже при собственной политической трусости профинансировать поездку более смелых и разумных товарищей, но коммерческие левые, как известно, предпочитают дорогие бары серьёзным политическим событиям.

О "пиаре" следует сказать отдельно. Политическая жизнь не может быть анонимна. Позиции должны обозначаться чётко. Именно в интересах буржуазии размытость и анонимность политических позиций. Класс, партия (если таковая имеется) должны видеть поднятое знамя, должны знать где свои, а где чужие, кто синий, кто красный, кто коричневый. Боязнь "пиара", не только своего, но и "пиара" политических единиц буржуазного класса является отражением пессимизма пролетариата. Рабочий класс, разочарованный в буржуазной политике ищет всякие поводы, чтобы подтвердить своё разочарование и отказаться от политики вовсе, будто он "разгадал её" как "грязное дело", и она ему не нужна. Такое положение дел выгодно капиталистам. Выгодно им, когда молодые революционеры боятся прямо говорить массе кто они и с кем они, не желая быть обвинёнными массой в "самопиаре", политической проституции и проч. И буржуазия активно обвиняет не только конкурентов, но тем более революционеров во всех "грехах", которыми только можно грешить в буржуазной политике с точки зрения буржуазной лицемерной морали. Не следовало бояться ни русских националистов, ни обвинений политически незрелых масс. Ибо мы в своей агитации и пропаганде занимаемся не описательным политическим натурализмом, а делаем научные выводы и показываем соответствие слов и дел. Кристальная "принципиальность" на деле оборачивается беспринципностью, ибо разбирает не по смыслу и содержанию, а по внешней манифестации, да ещё и с позиций самой пошлой морали, хотя бы и прикрываемой вывеской тактических соображений.

Второе возражение гласило, будто сам Марш есть провокация, что он даст повод раздувать национальную рознь на Украине, выгодную и русской, и украинской буржуазии. Такое возражение вырастает из трусости и пацифизма. Нужно заметить, что из всякого повода националисты раздувают национальную рознь, на то они и националисты. Марш Победы в городе, где находящиеся у власти фашисты запретили красные знамёна и мобилизуют отряды молодчиков для срыва празднования 9 Мая имел огромное значение именно как антифашистское действие. Украинский рабочий класс задавлен ещё больше, чем русский, запуган и предан нацистам. В этих условиях не протягивать товарищеской руки рабочей Западной Украине нельзя. Нельзя выжидать пока украинские нацисты достаточно поработят украинскую нацию, чтобы окончательно расправиться с незначительными силами коммунистов, и сделают невозможным открытое и сколько-нибудь массовое самостоятельное рабочее движение. Отсутствие значительной русской рабочей партии в том числе отталкивает украинский рабочий класс вправо, ибо украинцы могут слышать только националистическую риторику КПРФ, КПУ, ПСПУ и прочих ренегатов, а русская националистическая риторика неизбежно оттолкнёт политически незрелого украинца в лапы украинских националистов. 9 Мая было необходимо показать общность истории, именно революционной и интернациональной истории, русских и украинцев. Сделать это, организовав Марш Победы в тылу украинского нацизма - что может быть лучше для мобилизации всех прогрессивных сил украинской нации? Русские националисты на этот раз не могли, и в массе рядовых членов не желали осуществлять никаких пророссийских провокаций. Их позиция была интернационалистской, хотя ясно, что стремятся они именно к выражению позиций русского национализма. 9 Мая 2011 года во Львове это ещё было невозможно. Но если господа симоненки-шапиновы-киричуки отдадут националистам 9 Мая, то уже скоро не "Русское Единство", так другие пройдут по Львову с власовскими тряпками, а потом и с имперскими знамёнами.

Хроника и замечания.

Организаторы Марша предполагали участие в нём не менее 1000 человек. Был создан мобилизационный пункт для желающих участвовать в поездке. Туда я и обратился, за неимением средств для самостоятельной поездки. Сперва мне сообщили, что желающих достаточно много, и не все влезут в автобусы. Конкурс, сказали мне, около пяти человек на место. Не могу сказать, так ли это было. 6 мая, в связи с запретом Марша во Львове, меня пригласили в группу, которая отправлялась 7 мая во Львов по причине возможной остановки автобусов на пути из Крыма (один автобус так и не доехал). Было сложно добыть два дня за свой счёт (суббота в этот раз была рабочей), ведь недавно у меня случился конфликт с мастером и начальником цеха: я отказался работать бесплатно сверхурочные. Отпуск всё же дали.

7 мая я прибыл в назначенное время на симферопольский вокзал, где помимо меня собралось 14 человек. Наша группа так и осталась единственной группой из Крыма, не считая двоих севастопольцев, опоздавших на поезд и добиравшихся своим ходом. На вокзале я заметил около 30 подозрительных молодых ребят (вероятно фанатов ФК "Таврия"). Как потом оказалось, из Симферополя на помощь бандеровцам отправлялись крымские боны. Впрочем, по заверениям одного депутата от Русского Единства, фанаты Таврии за деньги прислуживают практически любой политической силе.

Ехали мы с пересадками. В пути нас сопровождали назойливые "люди в штатском". Однако никого снимать с поезда не стали. До Хмельницкого я ехал в компании с тремя товарищами, одним из которых был местный депутат от партии "Русское Единство" - Михаил. В 90-х он был членом ЦК ЛКСМУ. В начале двухтысячных являлся одним из главных организаторов мощного выступления симферопольских студентов. Только вмешательство влиятельных лиц помогло ему и его товарищам избежать участи одесских комсомольцев ("Одесское дело"), тогда поступила команда с самого верха разобраться показательно с зачинщиками беспорядков. Много интересного этот человек рассказал о деятельности и о преступлениях Леонида Грача. Неудивительно, что теперь Михаил переметнулся вправо, насмотревшись на лицемерие "коммунистов". Он считает, что РЕ должна занять более левоцентристскую позицию. Работает с населением и поражается его пассивности и наивности. Группа этих товарищей даже "просветила" меня на тот счёт, что русские националисты ничем не лучше украинских. Это меня удивило и в определённой степени обрадовало - я не ожидал подобных настроений в РЕ, тем более у депутатов этой партии.

Непосредственно до Львова мне довелось ехать в купе совсем с другими людьми из нашей группы. Трое спортсменов средних лет, один из которых, после моего пояснения, что означают красные шнурки на моих ботинках, заявил, что он нацист. Тем не менее, он не поддерживает деятельность русских нацистских организаций, а лидеров их называет идиотами. Сознание этого человека эклектично, он путается и сбивается. Его товарищи больше шутят над нами и предлагают закончить спор поножовщиной. Один из них - атеист. Его шутки о "езусе" весьма забавны. Шесть часов бурной дискуссии ничем не заканчиваются.

Добравшись до ночлега во Львове, мы наблюдали по телевизору как лидер крымской организации "Свободы" призывает дать отпор бандитам и провокаторам, вываливая тонны лапши зрителям на уши. Кое в чём он был совершенно прав, когда обратил внимание на замалчивание русскими националистами измены РОА и того, что власовцы воевали под флагом современной России. Среди нас чувствовалось напряжение. Не было известо, прибыли ли ещё товарищи из других городов, или наши 15 человек - это все кто смог добраться. Ожидание возможной расправы подогревало обстановку. Товарищи пугались моих красных шнурков и подтяжек, футболки с изображением Сталина, рекомендуя не надевать её 9 Мая. Группа спортсменов предлагала в случае малого количества с нашей стороны уехать без всяких мероприятий. Я настаивал, что нужно идти хотя бы и десятком.

С утра мы разбились на группы и отправились в центр Львова на общий сбор. Мне выдали чёрные шнурки, опасаясь, что я не доеду до места сбора целым и со мной не доедут мои спутники. В центре мы долго бродили в поисках нужной улицы, так и не встретив свободовцев. Только у самого пункта сбора мимо нас совершенно спокойно прошагала пара десятков молодых ребят, один из которых был вооружён битой. Нужно отметить, свободовцы очень дисциплинированы, разбиты на группы с командирами и не нарушают общественного порядка без команды сверху. Собравшись у консульства России мы около часа ожидали отправки к Мраморному полю. В это время большими группами мимо нас проходили свободовцы, обзывая оккупантами и напевая нацистские марши. Среди них были люди всех возрастов. Некоторые казались запуганными, опускали глаза, у кого-то были закрыты лица (в своём-то городе!).

Я познакомился с товарищами из Одессы. Хорошие ребята. Они единственные взяли правильный флаг - красный с жёлтым серпом и молотом. Прочие знамёна были стандартными "знамёнами Победы", которые продают во всякой лавочке, и из которых давно вытряхнули их революционную суть. Получаю георгиевскую ленточку. Я недоволен, но красных нет.

Вот ветеранов погрузили в автобус и увезли. Для нас автобуса не было. Забились в городской, и, проехав ряд остановок, пошли пешком. Нас никто не провоцировал, не пытался избить, хотя вокруг было очень много членов партии "Свобода". Только один неадекватный тип ругался в нашу сторону и пригрозил расправой, быстро затем убежав. Неподалёку от Мраморного поля мы стали ждать. Свободовцы к мемориалам никого не пускали. Полицаи тоже. И если через свободовцев можно было пройти, хотя бы и с боем, то через полицаев - нет. Один ветеран направился из автобуса возложить цветы. Кто-то сказал ему, что фашисты не пустят. Он заявил: да пошли они на хер! И пошёл. Меня с ним не пустили. 9 Мая во Львове, если не действовать по команде полиции, можно запросто прослыть провокатором. Свободовцы ходили мимо нас с флагами и в повязках, демонстрируя, что они тут хозяева. Правда, ходили молча. Так будет и позже, когда их основная масса начнёт штурмовать Холм Славы. Я познакомился с товарищем Алексеем, некогда бывшим секретарём по идеологии местного комсомола. Он не считает себя коммунистом, хотя нужно отметить - он больший коммунист, чем подавляющая масса членов КПУ. Алексей выдаёт мне красную ленточку. Молодец, товарищ! Единственный взял такую нужную вещь.

А не удалось мне собраться в путь как следует (взять флаг и красные ленточки, напечатать листовки "9 Мая - день победы социализма над фашизмом" ) только в виду неожиданного отъезда 7 мая. Изначально планировалось ехать автобусом 8 мая.

Нас снова запихнули в автобус. Везут на Холм Славы. По пути открылась картина, очень меня поразившая: вереницы свободовцев тянулись до самого горизонта, и над ними стоял гул и дым. Автобус резко развернулся, объехал кругом и давай колесить по окраине города в ожидании, когда доблестная львовская полиция создаст коридор для прохождения автобусов на место возложения венков и митинга. Была долгая остановка: нас высадили на бензозаправке, на окраине города, неподалёку от трассы государственного значения. Мы получили возможность познакомиться поближе. Обсуждения касались текущего момента. Зашёл разговор о "десталинизации" в России. Она никому не нравится. Я показательно снял толстовку, под ней была футболка с изображением Сталина. Познакомился близко с товарищами, которые считают себя (либо их причисляют) русскими националистами, теми самыми, которых так боятся наши "принципиальные" севастопольские омовцы. К националистам таких ребят толкает их патриотизм и классовое положение. Они в большинстве не видят социально-экономической катастрофы, не видят нищеты и тяжёлого труда. Но они видят пьянство, пессимизм, пассивность, умственную и нравственную деградацию. Им стихийно неоткуда черпать классовую ненависть. По этой причине они борются "за всех". За всех - значит "за свой народ", ибо их научили, и сами они научились, будучи нередко детьми мелких буржуа и чувствуя конкуренцию со стороны чужаков, любить больше свою семью, своих друзей, свою нацию.Такова психология "среднего класса". Им куда ближе пропагандировать здоровый образ жизни, историческую правду и общественный порядок. К СССР, коммунистам к антифашистам они относятся хорошо. Для них СССР - продолжение Российской империи. Они не любят расистов, нацистов и "германофилов". Эти товарищи вполне могут стать новыми белыми офицерами, переходившими в гражданскую на сторону красных. Могут, ибо стараются быть честными. Разумеется, с ними нельзя заигрывать, с ними нужно вести теоретическую дискуссию и ни в коем случае не отбрасывать в лагерь радикальных националистов фырканьем и сектантским себялюбием. Наши омовцы, желающие оставаться чистенькими в политике, не способны выполнить такую миссию. Вообще в политике от масс, какой бы уровень политической зрелости они не демонстрировали, нельзя воротить носом: по носу могут и щёлкнуть.

Алексей, бывший комсомолец, рассказал интересную историю, очень показательную. Во Львове в 90-е годы националисты не имели такой силы. Более того, с ними активно боролись, в том числе и КПУ. Пытались во Львове поставить памятник Бандере. Его взрывали не один раз. Алексей тогда говорил своему отцу: так бороться с бандеровцами нельзя. Нужна работа в массах, нужна грамотная пропаганда (я понимаю, классовая). Иначе, говорил Алексей, скоро во Львове установят памятник Бандере, и никто этому не помешает. Отец отвечал - этого не будет, никто этого не сделает, не допустят. Сейчас памятник стоит. Алексей был прав. Так же, как отец Алексея, и теми же словами, отвечают сейчас мне мои коллеги по цеху и рабочие с других предприятий, когда я рассказываю про проект нового КЗоТа Украины и 12-часовой рабочий день. Памятник-то стоит, товарищи рабочие!

Одесситы взяли мегафон и устроили стихийный митинг. Они говорили, что скоро их поезд, что они могут не попасть на Холм Славы и просили за них возложить два венка. Один советским бойцам - красный, другой - воинам первой мировой войны. На этот поезд ни одесситы, ни я, который решил возвращаться через Одессу, не попали, но митинг дал свой резултат. Между депутатами, сопровождавшими нас, бравшими слово после одесситов, разгорелась дискуссия на счёт того, что делать, если милиция откажется везти нас на Холм Славы. В этом случае, сказал один из выступающих, мы перекроем лежащую неподалёку трассу на Киев. Идея понравилась не всем, но большинство, по моим оценкам, было "за", в том числе ветераны.

На Холм Славы нас всё-таки завезли. Подъезжая к месту, мы увидели толпу свободовцев, около 300-500 человек, скандирующих "Ганьба". Наш автобус, замыкавший колонну, сперва не трогали, нападали на автобусы с ветеранами. Но вот в окне нашего автобуса один нацист увидел "червоный прапор", и в наши окна начали бить ладонями. Львовская милиция дубинками отогнала протестующих. К слову, 10% депутатов от "Свободы" выдвигались из органов львовского МВД, именно поэтому свободовцы сейчас говорят о "деморализованности" львовской полиции на 9 Мая.

Мы вышли из автобусов и через узкий проход в металлических заграждениях направились к мемориалам. Националисты рвались сквозь ряды полицаев и что-то скандировали. Местная депутатша от "Свободы" требовала, чтобы мы свернули "запрещённые" "червоны прапоры". Милиция с ней соглашалась, несмотря на то что запрет львовского горсовета распространялся только на вывешивание красных знамён на административных зданиях. Мы пронесли несколько знамён к месту митинга и развернули их там. Митинг закончился быстро, ничего интересного на нём не было. Свободовцы прорывались небольшими группами сквозь заслон, но что им делать дальше? Они могли, свободно обогнув кордоны, зайти на мемориалы с другой стороны - так и поступила какая-то их часть, вынужденная затем стоять и смотреть, иногда что-то вякая. В толпе они грозны и смелы, но в одиночку и даже вдесятером не решались напасть - не то что на нас, даже на стариков-ветеранов. На том мероприятие закончилось.

Сейчас против ВО "Свобода" развёрнута информационная кампания. Если партию хотят запретить и развалить, то нет сомения - в первых рядах её ликвидаторов будет сам пан Тягнибок. Но вместе со "Свободой" фашизм не уйдёт, как иногда заявляют КПУшники. Фашизм - это продолжение и вторая сторона буржуазной демократии. Это кнут рядом с пряником либерализма. Когда массы "ведут себя хорошо", их эксплуатируют, показывая политические спектакли выборов и разрешая иногда, но тихо, сказать слово против. Если массы дорастают до свержения буржуазии, если буржуазия исчерпывает "демократические" фокусы, она переходит к террору. Этот террор и есть фашизм. Лицо фашизма - не толпа футбольных фанатов с наколотыми кельтскими крестами на плечах, "зигующая" и бьющая "инородцев", такие банды - мускулы фашизма. Лицо фашизма - это богатые дяди, прикармливающие таких молодчиков до момента, когда вместе с полицаями, армией и добровольцами из мелкой буржуазии и интеллигенции эти "футбольные фанаты" будут громить рабочие демонстрации.

Для нас 9 Мая имеет огромное идеологическое значение, а не только историческое. На безжизненную, пускай и в красных тонах, историчность 9 Мая согласны и некоторые националисты, буржуазия вообще готова согласиться временно на любые уступки, если они не касаются принципиальных вопросов, если они помогут ей выждать, подкраситься в розовые тона на время, обмануть массы. Наша задача связать 9 Мая с общей стратегией коммунистов. Наши лозунги на 9 Мая: "Фашизм не побеждён, пока у власти буржуи", "Частная собственность - источник фашизма", "9 Мая - День победы социализма над фашизмом". Борьба за Украину и украинский пролетариат ведётся теперь и будет вестись дальше - не только против тех, кто топчет и жжёт красные знамёна, но и против тех, кто сегодня готов ехать на Западную Украину драться с бандеровцами и разворачивать многометровые красные знамёна, являясь на деле представителями другой, пророссийской, буржуазии. И эту борьбу проиграть нельзя.

Михаил Молотов

Красная Гвардия Спартака

Примечания редактора сайта АКМ-НСК:

КПУ - "Коммунистическая партия Украины", аналог российской КПРФ

Симоненко - руководитель КПУ

ОМ - Организация марксистов Украины